Личность Януша Корчака широко известна в педагогических кругах – автор польский педагог, врач и публицист, который погиб от рук нацистов вместе с воспитанниками сиротского дома, в котором и работал. Создал публицист и гуманист послание для нас во времена первой мировой войны. Это делает издание с одной стороны далеким от нас и тяжелым к прочтению, но с другой стороны интересным и познавательным. Ведь проблемы взросления во все времена очень похожи. Кроме того, книга пронизана добротой и любовью к детям. Автор ведет с нами доверительную философскую беседу. Приводит очень много примеров из своей практики.
Делая описание этой книги, нужно сказать что она не содержит конкретных психологических приемов, как быстро и легко найти общий язык с ребенком. Ее можно охарактеризовать как набор 116 мини-глав, в которых автор размышляет о разных причинах и следствия поведения мамы и ребенка. На своей практике публицист пытается проанализировать, почему в той или иной ситуации происходит именно так, и как открыть свое сердце для понимания детской психологии.
Януш Корчак учит родителей воспринимать своих детей как личность, гармоничному развитию которой лучше не мешать. Несмотря на высокую квалификацию врачей мама по поведению малыша может заметить что-то неладное быстрее, чем доктор который первый или даже десятый раз видит ребенка.
Современному читателю содержимое может показаться неактуальным – например, роль отца в воспитании практически не обсуждается. В развитых странах на сегодня оба родителя несут одинаковую ответственность за своих малышей, а грудничков-искусственников никто не воспринимает как вопиющую несправедливость. Хотя затрагиваются проблемы, актуальные во все времена: как бороться с детскими страхами, как кормить, как и когда укладывать спать, насколько активные игры важны для физического и морального развития. Рассматривается вопрос отсутствия у подрастающего поколения опыта; подражание взрослым, которые его окружают. Именно поэтому родители должны быть показательным примером, на основе поведения которых и будет сформирован характер ребенка.
Автор призывает прислушиваться к интересам и увлечениям ребятишек, уважать их стремление узнать что-то новое, не мешать самостоятельно совершать поступки, испытывать свои силы. Януш Корчак в своей книге описывает ситуации, которые связаны с детьми из обеспеченных семей со слугами, и из сиротского дома – и тех, и других он призывает поощрять в их стремлениях, вместе с тем учитывая темперамент воспитанников.
Он подтверждает, что не существует единственного подхода в воспитании детей – единственно правильного взгляда не существует, должен быть подход понимания. Авторитет старших может сыграть злую шутку – и малыш будет покорным, наивным, но в сложной ситуации не сможет сориентироваться без помощи посторонних.
Кому будет интересна книга? И родителям, и педагогам. Не всем от природы дано быть чувствительным и понимающим относительно деток, а книга поможет многим пересмотреть отношение к баловству и любознательности юных дарований. Можно сказать, что автор призывает открыть сердце, быть более чувствительным к проблемам и страхам детей. Вот такая аннотация.
Поскольку оригинал книги был выпущен еще в 1929, многие рассуждения педагога кажутся наивными и далекими от реальности, однако общие педагогические принципы не поддаются изменениям. Пусть прошло и почти столетие, новорожденные с тем же самым энтузиазмом познают мир, а дети постарше сбивают коленки, обучаясь катанию на велосипеде. Поэтому учиться любить своих и чужих детей – необходимость любой эпохи. Рекомендую к прочтению, тем более, что даже в своем небольшом формате издание насчитывает всего 168 страниц — чтение не займет много времени, даже издание не вызовет большого интереса.
Предисловие
Жизнь Януша Корчака, этого удивительного человека, талантливого врача, воспитателя, защитника детей-сирот, добровольно принявшего мученическую смерть в газовой камере фашистского концлагеря, давно стала легендой.
Его книгу справедливо называют Библией по воспитанию детей. Мысли Корчака о детях, их правах и потребностях, о необходимости чуткого отношения к ним, об уважении их достоинства, о принципиальном отношении к вопросам совести и морали вошли в фундамент гуманистической педагогики. Они продолжают переживаться и остаются остроактуальными в наши дни.
Корчак призывает помнить, что ребенок отличается от нас, взрослых, лишь нехваткой жизненного опыта – и так же, как мы, имеет право на уважение, собственное мнение, на то, чтобы его выслушали и поняли. Как часто, забывая об этом, мы изматываем ребенка нотациями и наставлениями, тщательно скрывая не только от него, но и от себя свои собственные несовершенства. Говоря о бережном отношении к ребенку, Корчак подчеркивает невозможность равнять всех детей под одну гребенку, призывает учитывать уникальные свойства каждого.
За мыслями и выводами Януша Корчака стоят истории сотен детей, прошедших через его руки и пережитых автором вместе с ними. Вся книга наполнена мудростью и теплом большого сердца этого замечательного человека. Несомненно, эта книга должна стать настольной у любого родителя, и того, кто готовится к этой миссии.
В настоящем издании текст публикуется с небольшими сокращениями.
Для легкости усвоения редактором выделены тематические разделы, а также вынесены на поля особенно важные мысли автора.
Профессор Ю. Б. Гиппенрейтер
Книга первая
Право ребенка на уважение
Пренебрежение – недоверие
Быть маленьким
С ранних лет мы растем в сознании, что большое – важнее, чем малое.
– Я большой, – радуется ребенок, когда его ставят на стол.
– Я выше тебя, – отмечает он с чувством гордости, меряясь с ровесником.
Неприятно вставать на цыпочки и не дотянуться, трудно мелкими шажками поспевать за взрослым, из крохотной ручонки выскальзывает стакан. Неловко и с трудом влезает ребенок на стул, в коляску, на лестницу; не может достать дверную ручку, посмотреть в окно, что-либо снять или повесить, потому что высоко. В толпе заслоняют его, не заметят и толкнут. Неудобно, неприятно быть маленьким.
Уважение и восхищение вызывает большое, то, что занимает много места. Маленький же повседневен, неинтересен. Маленькие люди – маленькие и потребности, радости и печали.
Производят впечатление – большой город, высокие горы, большие деревья. Мы говорим:
– Великий подвиг, великий человек.
А ребенок мал, легок, не чувствуешь его в руках. Мы должны наклониться к нему, нагнуться.
А что еще хуже, ребенок слаб.
Мы можем его поднять, подбросить вверх, усадить против воли, можем насильно остановить на бегу, свести на нет его усилия.
Всякий раз, когда он не слушается, у меня про запас есть сила. Я говорю: «Не уходи, не тронь, подвинься, отдай». И он знает, что обязан уступить; а ведь сколько раз пытается ослушаться, прежде чем поймет, сдастся, покорится!
Кто и когда, в каких исключительных условиях осмелится толкнуть, тряхнуть, ударить взрослого? А какими обычными и невинными кажутся нам наши шлепки, волочения ребенка за руку, грубые «ласковые» объятия!
Чувство слабости вызывает почтение к силе; каждый, уже не только взрослый, но и ребенок постарше, посильнее, может выразить в грубой форме неудовольствие, подкрепить требование силой, заставить слушаться: может безнаказанно обидеть.
Мы учим на собственном примере пренебрежительно относиться к тому, что слабее. Плохая наука, мрачное предзнаменование.
Милость материальной зависимости
Ребенок семенит беспомощно с учебником, мячом и куклой, смутно чувствуя, что без его участия где-то над ним совершается что-то важное и большое, что решает, есть ему доля или нет доли, карает и награждает и сокрушает.
Цветок – предвестник будущего плода, цыпленок станет курицей-несушкой, телка будет давать молоко. А до тех пор – старания, траты и забота – убережешь ли, не подведет ли?
Все растущее вызывает тревогу, долго ведь приходится ждать; может быть, и будет опорой старости, и воздаст сторицею. Но жизнь знает засухи, заморозки и град, которые побивают и губят жатву.
Мала рыночная стоимость несозревшего. Лишь перед законом и Богом цвет яблони стоит столько же, что и плод, и зеленые всходы – сколько спелые нивы.
Мы пестуем, заслоняем от бед, кормим и обучаем. Ребенок получает все без забот; чем он был бы без нас, которым всем обязан?
Исключительно, единственно и все – мы.
Мы распоряжаемся и требуем послушания.
Морально и юридически ответственные, знающие и предвидящие, мы единственные судьи поступков, душевных движений, мыслей и намерений ребенка.
Нищий распоряжается милостыней как заблагорассудится, а у ребенка нет ничего своего, он должен отчитываться за каждый даром полученный в личное пользование предмет.
Нельзя порвать, сломать, запачкать, нельзя подарить, нельзя с пренебрежением отвергнуть. Ребенок должен принять и быть довольным. Все в назначенное время и в назначенном месте, благоразумно и согласно предназначению.
Может быть, поэтому он так ценит ничего не стоящие пустячки, которые вызывают у нас удивление и жалость: разный хлам – единственная по-настоящему собственность и богатство – шнурок, коробок, бусинки.
Взамен за эти блага ребенок должен уступать, заслуживать хорошим поведением – выпроси или вымани, но только не требуй! Ничто ему не причитается, мы даем добровольно. (Возникает печальная аналогия: подруга богача.)
Из-за нищеты ребенка и милости материальной зависимости отношение взрослых к детям аморально.
Мы пренебрегаем ребенком, ибо он не знает, не догадывается, не предчувствует. Не знает трудностей и сложности жизни взрослых, не знает, откуда наши подъемы и упадки и усталость, что нас лишает покоя и портит нам настроение; не знает зрелых поражений и банкротств. Легко отвлечь внимание наивного ребенка, обмануть, утаить от него.
Он думает, что жизнь проста и легка. Есть папа, есть мама; отец зарабатывает, мама покупает. Ребенок не знает ни измены долгу, ни приемов борьбы взрослых за свое и не свое.
Свободный от материальных забот, от соблазнов и от сильных потрясений, он не может о них и судить. Мы его разгадываем моментально, пронзаем насквозь небрежным взглядом, без предварительного следствия раскрываем неуклюжие хитрости.
А быть может, мы обманываемся, видя в ребенке лишь то, что хотим видеть?
Быть может, он прячется от нас, быть может, втайне страдает?
Мы пренебрегаем ребенком, ведь впереди у него много часов жизни.
Чувствуем тяжесть наших шагов, неповоротливость корыстных движений, скупость восприятий и переживаний.
А ребенок бегает и прыгает, смотрит на что попало, удивляется и расспрашивает; легкомысленно льет слезы и щедро радуется.
Ценен погожий осенний день, когда солнце редкость, а весной и так зелено. Хватит и кое-как, мало ему для счастья надо, стараться ни к чему. Мы поспешно и небрежно отделываемся от ребенка. Презираем многообразие его жизни и радость, которую ему легко дать.
Это у нас убегают важные минуты и годы; у него время терпит, успеет еще, подождет.
Ребенок не солдат, не обороняет родину, хотя вместе с ней и страдает.
Слабый, маленький, бедный, зависящий – ему еще только быть гражданином.
Снисходительное ли, резкое ли, грубое ли, а все – пренебрежение.
Сопляк, еще ребенок – будущий человек, не сегодняшний. По-настоящему он еще только будет.
Строгий надзор
Присматривать, ни на минуту не сводить глаз. Присматривать, не оставлять одного. Присматривать, не отходить ни на шаг.
Упадет, ударится, порежется, испачкается, прольет, порвет, сломает, испортит, засунет куда-нибудь, потеряет, подожжет, впустит в дом вора. Повредит себе, нам, покалечит себя, нас, товарища по игре.
Надзирать – никаких самостоятельных начинаний – полное право контроля и критики.
Не знает, сколько и чего ему есть, сколько и когда ему пить, не знает границ своих сил. Стало быть, стоять на страже диеты, сна, отдыха.
Как долго? С какого времени? Всегда.
С возрастом недоверие к ребенку принимает иной характер, но не уменьшается, а даже возрастает.
Ребенок не различает, что важно, а что не важно. Чужды ему порядок, систематический труд. Рассеянный, он забудет, пренебрежет, упустит. Не знает, что своим будущим за все ответит.
Мы должны наставлять, направлять, приучать, подавлять, сдерживать, исправлять, предостерегать, предотвращать, прививать, преодолевать. Преодолевать капризы, прихоти, упрямство. Прививать осторожность, осмотрительность, опасения и беспокойство, умение предвидеть и даже предчувствовать.
Мы, опытные, знаем, сколько вокруг опасностей, засад, ловушек, роковых случайностей и катастроф. Знаем, что и величайшая осторожность не дает полной гарантии – и тем более мы подозрительны: чтобы иметь чистую совесть, и случись беда, так хоть не в чем было себя упрекнуть.
Мил ему азарт шалостей, удивительно, как он льнет именно к дурному. Охотно слушает дурные нашептывания, следует самым плохим примерам.
Портится легко, а исправить трудно.
Мы ему желаем добра, хотим облегчить; весь свой опыт отдаем без остатка: протяни только руку – готовое! Знаем, что вредно детям, помним, что повредило нам самим, пусть хоть он избежит этого, не узнает, не испытает. «Помни, знай, пойми». «Сам убедишься, сам увидишь». Не слушает! Словно нарочно, словно назло.
Приходится следить, чтобы послушался, приходится следить, чтобы выполнил. Сам он явно стремится ко всему дурному, выбирает худший, опасный путь.
Как же терпеть бессмысленные проказы, нелепые выходки, необъяснимые вспышки? Подозрительно выглядит первичное существо. Кажется покорным и невинным, а по существу хитро и коварно.
Умеет ускользнуть от контроля, усыпить бдительность, обмануть. Всегда у него готова отговорка, увертка, утаит, а то и вовсе солжет. Ненадежный, вызывает разного рода сомнения.
Презрение и недоверие, подозрения и желание обвинить.
Печальная аналогия: дебошир, человек пьяный, взбунтовавшийся, сумасшедший. Как же – вместе, под одной крышей?
Неприязнь
Ребенок: ущерб и разочарование
Это ничего. Мы любим детей. Несмотря ни на что, они наша услада, бодрость, надежда, радость, отдых, светоч жизни. Не спугиваем, не обременяем, не терзаем; дети свободны и счастливы… Но отчего они как бы бремя, помеха, неудобный привесок?
Откуда неприязнь к любимому ребенку?
Прежде чем он мог приветствовать этот негостеприимный мир, в жизнь семьи уже вкрались растерянность и ограничения. Канули безвозвратно краткие месяцы долгожданной законной радости.
Длительный период неповоротливого недомогания завершают болезнь и боли, беспокойные ночи и дополнительные расходы. Утрачен покой, исчез порядок, нарушено равновесие бюджета. Вместе с кислым запахом пеленок и пронзительным криком новорожденного забряцала цепь супружеской неволи.
Тяжело, когда нельзя договориться и надо додумывать и догадываться.
Но мы ждем, быть может, даже и терпеливо. А когда наконец он начнет ходить и говорить, – путается под ногами, все хватает, лезет во все щели, основательно-таки мешает и вносит непорядок – маленький неряха и деспот.
Причиняет ущерб, противопоставляет себя нашей разумной воле. Требует и понимает лишь то, что его душеньке угодно.
Не следует пренебрегать мелочами: обида на детей складывается и из раннего вставания, и смятой газеты, пятен на платьях и обоях, обмоченного ковра, разбитых очков и сувенирной вазочки, пролитого молока и духов и гонорара врачу.
Спит не тогда, когда нам желательно, ест не так, как нам хочется; мы-то думали – засмеется, а он испугался и плачет. А хрупок как! Любой недосмотр грозит болезнью, суля новые трудности.
Если один из родителей прощает, другой – в пику тому – не спускает и придирается; кроме матери, имеют свое мнение о ребенке отец, няня, прислуга и соседка; и наперекор матери или тайком наказывают ребенка.
Маленький интриган бывает причиной трений и неладов между взрослыми; всегда кто-нибудь недоволен и обижен. За поблажку одного ребенок отвечает перед другим.
Часто за мнимой добротой скрывается простая небрежность, ребенок делается ответчиком за чужие вины. (Девочки и мальчики не любят, когда их называют: дети. Общее с самыми маленькими название заставляет отвечать за давнее прошлое, разделять дурную репутацию малышей, выслушивать многочисленные попреки, к ним, старшим, уже не относящиеся.)
Как редко ребенок бывает таким, как нам хочется, как часто рост его сопровождается чувством разочарования!
– Кажется, ведь уже должен бы…
Взамен того, что мы даем ему добровольно, он обязан стараться и вознаграждать, обязан понимать, соглашаться и уметь отказываться; и прежде всего – испытывать благодарность. И обязанности и требования с годами растут, а выполняются чаще всего меньше и иначе, чем мы хотели бы.
Родители благосклонно простят ребенка: потворство их вытекает из ясного сознания вины, что дали ему жизнь, нанесли вред, искалечив. Порой мать ищет во мнимой болезни ребенка оружие против чужих обвинений и собственных сомнений.
Тяжкая доля воспитателя
Воспитатель в частном доме редко находит благоприятные условия для работы с детьми.
Скованный недоверчивым контролем, он вынужден лавировать между чужими указками и своими убеждениями, извне идущим требованием и своим покоем и удобством. Отвечая за вверенного ему ребенка, он терпит последствия сомнительных решений законных опекунов и работодателей. Вынужденный утаивать и обходить трудности, воспитатель легко может деморализоваться, привыкнуть к двуличию – озлобится и обленится.
С годами расстояние между тем, что хочет взрослый и к чему стремится ребенок, увеличивается: растет знание нечистых способов порабощения.
Появляются жалобы на неблагодарную работу: если Бог хочет кого покарать, то делает его воспитателем.
Дети, живые, шумные, интересующиеся жизнью и ее загадками, нас утомляют; их вопросы и удивление, открытия и попытки – часто с неудачным результатом – терзают.
* * *
Годы работы все очевиднее подтверждали, что дети заслуживают уважения, доверия и дружеского отношения, что нам приятно быть с ними в этой ясной атмосфере ласковых ощущений, веселого смеха, первых бодрых усилий и удивлений, чистых, светлых и милых радостей, что работа эта живая, плодотворная и красивая.
Одно лишь вызывало сомнение и беспокойство.
Отчего подчас самый надежный – и подведет? Отчего – правда, редко, но бывают – внезапные взрывы массовой недисциплинированности всей группы? Может, и взрослые не лучше, только более солидные, надежные, спокойней можно на них положиться?
Я упорно искал и постепенно находил ответ.
1.Если воспитатель ищет в детях черты характера и достоинства, которые кажутся ему особо ценными, если хочет сделать всех на один лад, увлечь всех в одном направлении, его введут в заблуждение: одни подделаются под его требования, другие искренне поддадутся внушению – до поры до времени. А когда выявится действительный облик ребенка, не только воспитатель, но и ребенок болезненно ощутит свое поражение. Чем больше старание замаскироваться или повлиять – тем более бурная реакция; ребенку, раскрытому в самых своих доподлинных тенденциях, уже нечего терять. Какая важная отсюда вытекает мораль!
2. Одна мера оценки у воспитателя, другая у ребят: и он и они видят душевное богатство; он ждет, чтобы это душевное богатство развилось, а они ждут, какой им будет прок от этих богатств уже теперь: поделится ли ребенок, чем владеет, или сочтет себя вправе не дать – гордый, завистливый эгоист, скряга! Не расскажет сказки, не сыграет, не нарисует, не поможет и не услужит – «будто одолжение делает», «упрашивать надо». Попав в изоляцию, ребенок широким жестом хочет купить благосклонность у своего ребячьего общества, которое радостно встречает перемену. Не вдруг испортился, а, наоборот, понял и исправился.
3. Все подвели, всем скопом обидели. Я нашел объяснение в книжке о дрессировке зверей – и не скрываю источника. Лев не тогда опасен, когда сердится, а когда разыграется, хочет пошалить; а толпа сильна, как лев…
Решение надо искать не столько в психологии, сколько – и это чаще – в медицине, социологии, этнологии, истории, поэзии, криминалистике, в молитвеннике и в учебнике по дрессировке. Ars longa.
4. Настал черед самого солнечного (о, хоть бы не последнего!) объяснения. Ребенка может опьянить кислород воздуха, как взрослого водка. Возбуждение, торможение центров контроля, азарт, затмение; как реакция – смущение, неприятный осадок – изжога, сознание вины. Наблюдение мое клинически точно. И у самых почтенных граждан может быть слабая голова.
Не порицать: это ясное опьянение детей вызывает чувство растроганности и уважения, не отдаляет и разделяет, а сближает и делает союзниками.
Лицемерие взрослых
Мы строим из себя совершенства.
Мы скрываем свои недостатки и заслуживающие наказания поступки. Критиковать и замечать наши забавные особенности, дурные привычки, смешные стороны детям не разрешается. Мы строим из себя совершенства. Под угрозой высочайшей обиды оберегаем тайны господствующего класса, касты избранных – приобщенных к высшим таинствам. Обнажать бесстыдно, и ставить к позорному столбу можно лишь ребенка.
Мы играем с детьми краплеными картами; слабости детского возраста бьем тузами достоинств взрослых.
Шулеры, мы так подтасовываем карты, чтобы самому плохому в детях противопоставить то, что в нас хорошо и ценно.
Где наши лежебоки и легкомысленные лакомки-гурманы, дураки, лентяи, лодыри, авантюристы, люди недобросовестные, плуты, пьяницы и воры? Где наши насилия и явные и тайные преступления? Сколько дрязг, хитростей, зависти, наговоров, шантажей, слов, что калечат, дел, что позорят! Сколько тихих семейных трагедий, от которых страдают дети, первые мученики – жертвы! И смеем мы обвинять и считать их виновными?!
А ведь взрослое общество тщательно просеяно и процежено. Сколько человеческих подонков и отбросов унесено водосточными канавами, вобрано могилами, тюрьмами и сумасшедшими домами!
Мы велим уважать старших, опытных, не рассуждая; а у ребят есть и более близкое им начальство – подростки, с их навязчивым подговариванием и давлением.
Преступные и неуравновешенные ребята бродят без призора и пихаются, расталкивают и обижают, заражают. И все дети несут за них солидарную ответственность (ведь и нам, взрослым, подчас от них чуть-чуть достается). Эти немногочисленные возмущают общественное мнение, выделяясь яркими пятнами на поверхности детской жизни; это они диктуют рутине ее методы: держать детей в повиновении, хотя это и угнетает, в ежовых рукавицах, хотя это и ранит, обращаться сурово, что значит грубо.
Мы не позволяем детям организоваться; пренебрегая, не доверяя, недолюбливая, не заботимся о них; без участия знатоков нам не справиться; а знатоки – это сами дети.
Неужели мы столь некритичны, что ласки, которыми мы преследуем детей, выражают у нас расположение? Неужели мы не понимаем, что, лаская ребенка, это мы принимаем его ласку, беспомощно прячемся в его объятия, ищем защиты и прибежища в часы бездомной боли, бесхозной покинутости – слагаем на него тяжесть страданий и печалей?
Лаская ребенка, это мы принимаем его ласку, беспомощно прячемся в его объятия, ищем защиты и прибежища в часы бездомной боли, бесхозной покинутости – слагаем на него тяжесть страданий и печалей?
Всякая иная ласка – не бегства к ребенку и не мольбы о надежде – это преступные поиски и пробуждение в нем чувственных ощущений.
«Обнимаю, потому что мне грустно. Поцелуй, тогда дам».
Эгоизм, а не расположение.
Право на уважение
Существует ли жизнь в шутку? Нет, детский возраст – долгие, важные годы в жизни человека.
Школа создает ритм часов, дней и лет. Школьные работники должны удовлетворять сегодняшние нужды юных граждан. Ребенок – существо разумное, он хорошо знает потребности, трудности и помехи своей жизни. Не деспотичные распоряжения, не навязанная дисциплина, не недоверчивый контроль, а тактичная договоренность, вера в опыт, сотрудничество и совместная жизнь! Ребенок не глуп; дураков среди них не больше, чем среди взрослых. Облаченные в пурпурную мантию лет, как часто мы навязываем бессмысленные, некритичные, невыполнимые предписания! В изумлении останавливается подчас разумный ребенок перед агрессией язвительной седовласой глупости.
Ребенок не глуп; дураков среди них не больше, чем среди взрослых.
У ребенка есть будущее, но есть и прошлое: памятные события, воспоминания и много часов самых доподлинных одиноких размышлений. Так же как и мы – не иначе, – он помнит и забывает, ценит и недооценивает, логично рассуждает и ошибается, если не знает. Осмотрительно верит и сомневается.
Ребенок – иностранец, он не понимает языка, не знает направления улиц, не знает законов и обычаев.
Ребенок – иностранец, он не понимает языка, не знает направления улиц, не знает законов и обычаев. Порой предпочитает осмотреться сам; трудно – попросит указания и совета. Необходим гид, который вежливо ответит на вопросы.
Уважайте его незнание!
Человек злой, аферист, негодяй воспользуется незнанием иностранца и ответит невразумительно, умышленно вводя в заблуждение. Грубиян буркнет себе под нос. Нет, мы не доброжелательно осведомляем, а грыземся и лаемся с детьми – отчитываем, выговариваем, наказываем.
Как плачевно убоги были бы знания ребенка, не приобрети он их от ровесников, не подслушай, не выкради из слов и разговоров взрослых.
Уважайте труд познания!
Уважайте неудачи и слезы!
Не только порванный чулок, но и поцарапанное колено, не только разбитый стакан, но и порезанный палец, синяк, шишку – а значит, боль.
Клякса в тетрадке – это несчастный случай, неприятность, неудача.
«Когда папа прольет чай, мамочка говорит: „Ничего”, а мне всегда попадает».
Непривычные к боли, обиде, несправедливости, дети глубоко страдают и потому чаще плачут, но даже слезы ребенка вызывают шутливые замечания, кажутся менее важными, сердят.
«Ишь, распищался, ревет, скулит, нюни распустил». (Букет слов из словаря взрослых, изобретенный для детского пользования.)
Слезы упрямства и каприза – это слезы бессилия и бунта, отчаянная попытка протеста, призыв на помощь.
Слезы упрямства и каприза – это слезы бессилия и бунта, отчаянная попытка протеста, призыв на помощь, жалоба на халатность опеки, свидетельство того, что детей неразумно стесняют и принуждают, проявление плохого самочувствия и всегда – страдание.
Уважайте собственность ребенка и его бюджет. Ребенок делит со взрослыми материальные заботы семьи, болезненно чувствует нехватки, сравнивает свою бедность с обеспеченностью соученика, беспокоится из-за несчастных грошей, на которые разоряет семью. Он не желает быть обузой.
Не вопиет ли факт, что в судах для малолетних преобладают именно дела о кражах? Недооценка бюджета ребенка мстит за себя – и наказания не помогут. Собственность ребенка – это не хлам, а нищенски убогие материал и орудие труда, надежды и воспоминания.
Не мнимые, а подлинные сегодняшние заботы и беспокойства, горечь и разочарования юных лет.
Мы наивно боимся смерти, не сознавая, что жизнь – это хоровод умирающих и вновь рождающихся мгновений.
Год – это лишь попытка понять вечность по-будничному.
Мир длится столько, сколько улыбка или вздох. Мать хочет воспитать ребенка. Не дождется! Снова и снова иная женщина иного встречает и провожает человека. Мы неумело делим годы на более зрелые и менее зрелые; а ведь нет незрелого сегодня, нет никакой возрастной иерархии, никаких низших и высших рангов боли и радости, надежды и разочарований.
Играю ли я или говорю с ребенком, – переплелись две одинаково зрелые минуты моей и его жизни; и в толпе детей я всегда на мгновение встречаю и провожаю взглядом и улыбкой какого-нибудь ребенка. Сержусь ли, мы опять вместе – только моя злая мстительная минута насилует его важную и зрелую минуту жизни.
Отрекаться во имя завтра? А чем оно так заманчиво?
Мы неумело делим годы на более зрелые и менее зрелые; а ведь нет незрелого сегодня, нет никакой возрастной иерархии, никаких низших и высших рангов боли и радости, надежды и разочарований.
Мы всегда расписываем его слишком яркими красками.
Сбывается предсказание: валится крыша, ибо не уделено должного внимания фундаменту здания.
Ars longa – первая часть латинской пословицы Ars longa, vita brevis – искусство вечно, жизнь коротка.
Память
Каждый год 23 марта в Польше и Белоруссии в воздух запускается воздушный змей в память о Януше Корчаке и детях, убитых в гетто.
В начале августа 2011 г. в иерусалимском мемориале Холокоста отметили 69-летие трагической даты депортации Корчака и детей в лагерь смерти. В мемориальной церемонии принял участие и бывший воспитанник Дома сирот, ставший художником и посвятивший своё творчество памяти Корчака, 88-летний Ицхак Бельфер, поделившийся своими воспоминаниями .
5 августа 2012 года в «Яд ва-Шем» прошла церемония памяти в связи 70-летием гибели воспитателей и детей Дома Сирот. На ней присутствовали трое бывших воспитанников Корчака.
С 2004 года в России ежегодно проводится конкурс «Педагогические инновации», лауреатам которого вручаются медали имени Януша Корчака .
Педагогическая деятельность
В «Доме сирот» Корчак ввёл новаторскую для тех лет систему широкого детского самоуправления, детский товарищеский суд, решения которого были обязательны и для руководства, и т. д.
Корчак читал лекции в Свободном польском университете и на Высших еврейских педагогических курсах, вёл работу в суде по делам малолетних преступников, выступал под псевдонимом «Старый Доктор» с воспитательными беседами по радио.
Отвлечённо веря в Бога («Один на один с Богом», 1922; содержит 18 молитв «для тех, кто не молится») , Корчак отличался широкой веротерпимостью и видел в вере источник морального очищения.
Из БСЭ (1969-1978): «Педагогическая деятельность К[орчака] основана на формировании в детском коллективе и у отдельных воспитанников навыков самопознания, самоконтроля, самоуправления».
Работы Корчака оказали значительное влияние на известного советского педагога .
Педагогические идеи
- Принцип любви к ребёнку
- Педагогика - наука о человеке
Литературное творчество
Печататься Корчак начал в 18 лет, в 1898 году он взял свой псевдоним. Его повести для взрослых и детей «Дети улицы» (1901), «Дитя гостиной» (1906), «Моськи, Иоськи и Срули» (1910; в русском переводе - «Лето в Михалувке», 1961), «Король Матиуш Первый» (1923) и другие; новеллы, беседы, статьи и дневник 1942 г. вводят читателя в сложный мир детской психологии, содержат наблюдения над жизнью Польши 1900-1942 гг., отражают богатый опыт врача и педагога.
Корчаку принадлежит также свыше 20 книг о воспитании (главные из них - «Как любить ребёнка», 1914, и «Право ребёнка на уважение», 1929).
Сочинения
Художественные произведения
Прижизненные книжные издания на русском языке
- Весенняя песня; Невеста; Без доказательств; Воспитание; Я разорен; Долой опрятность; Оценщик; Зачем?: [Рассказы]. - СПб.: Изд. М. Г. Корнфельд, 1911. - 64 с. - (Дешевая юморист. б-ка «Сатирикон»; Вып.17.)
- Мошки, Иоськи и Срули /Пер. с пол. Е.Шведера. - Петроград: Изд. М. И. Семенова, 1915. - 95 с.
- Рыцари чести: (Слава): Повесть /Пер. с пол. М.Щавинской. - М.: Типо-литогр. Товарищества И. Н. Кушнарев и К°, 1918. - 37 с.
- Приключение Короля Матюша: Повесть /Пер. с пол. Ю. Н. Райтлер; рис. Б. В. Покровского. - Ленинград: Сектор «Юный Пролетарий» Рабочего Изд-ва «Прибой», 1924. - 250 с.
- Джек-кооператор. Пер. с польск. и обработала Райтлер Юдифь Наумовна. - М., 1929.
Педагогические произведения
Другие книги
С 1992 г. в Польше издаётся собрание сочинений Корчака в 16 томах (вышло 14 (?)).
Произведения, посвящённые Янушу Корчаку
Памятник Янушу Корчаку в Варшаве
Детский дом Корчака. Продолжает действовать по сей день
Героизм и мученичество Корчака вошли в легенду. Его жизни и гибели посвящены многочисленные исследования и произведения: мемуары сотрудника Корчака И. Неверли (1903-1987), прошедшего, несмотря на своё нееврейское происхождение, через концлагеря-Майданек, Освенцим и др. - «Живые связи» (1966, польский язык), воспоминания участника польского Сопротивления Казимежа Дебницкого «Корчак вблизи» (есть русский перевод), поэма (1898-1973) «Последний путь Януша Корчака» («Януш Корчакс лецтер ганг», 1970?, идиш), драма Э. Сильваниуса «Корчак и дети» (1958, немецкий язык) и другие.
- Памятник Б. Сакциера (родился в 1942 г.) «Я. Корчак с детьми» (1978) установлен в на территории .
- Галерея рисунков, живописи, скульптуры И. Бельфера о Холокосте и о Корчаке .
- Классические иллюстрации польского художника Ежи Сроковского к книге «Король Матиуш Первый» .
Литературные произведения на русском языке
- Неверли И. Живая связь: Отрывки из кн. Пер. с пол. Э.Гессен //Иностр. лит. - 1978. - № 3. - С.231 - 239.
- Игорь Неверли. Такой была эта детская газета. Слово о «Малом пшеглёнде» .
- В 1970 году написал одну из своих лучших поэм « » , посвящённую Янушу Корчаку. В качестве эпиграфа к ней Галич взял (немного изменив текст) слова из Дневника Корчака: «Я никому не желаю зла. Не умею. Не знаю, как это делается».
- Лифтон Б. Дж., «Король детей. Жизнь и смерть Януша Корчака» . М.: Рудомино: , 2004. ISBN 5-7516-0479-2
- Педагогика Януша Корчака и еврейское воспитание , Жерар Кан
- Памяти Корчака: Сб. ст.: (О враче, педагоге и писателе Я. Корчаке, 1878-1942) / [Отв. ред. О. Р. Медведева]. М.: Рос. о-во Януша Корчака, 1992. ISBN 5-900365-01-8
Фильмы
- « » (Korczak), режиссёр , сценарий - . Польша-ФРГ-Великобритания. 1990.
- «Януш Корчак» (Yanush Korchak) , режиссёр , сценарий-Авраам Коэн. Израиль. 2004.
Мультфильмы
- «„Расскажите сказку, доктор“» - советский мультфильм, © ЭКРАН, 1988 г.
Режиссёр: Аида Зябликова. В мультфильме две сюжетных линии, одна построена по мотивам повести Януша Корчака «Король Матиуш Первый», другая рассказывает о реальных событиях во время Второй Мировой войны. Януш Корчак добровольно остался со своими воспитанниками и погиб вместе с ними в немецком концлагере. Мультфильм состоит из 3 частей.
Театр
- Пьеса Джефри Хатчера (Jeffrey Hatcher) «Дети Корчака» (Korczak’s Children )
- Спектакль «Дорога в небо» (The Road to the Heaven ) - документальная мистерия о доме сирот Януша Корчака.
Автор пьесы и режиссёр - Фёдор Сухов. Премьера состоялась в Театре на набережной в Москве, в 1998 году. Спектакль восстановлен 14 апреля 2012 года к 70-летию со дня депортации в августе 1942 года.
Опера
- Детская опера-мюзикл «Король Матиуш I» Льва Конова по сказке Януша Корчака. Премьера состоялась в Москве, 1988 г. Звукозапись оперы произведена в 1992 году.
- Опера «Король Матиуш Первый» в новой редакции 2009 года.
- Опера «Сироты Корчака» (Korczak’s Orphans). Музыка - Адам Сильверман (Adam Silverman), либретто Сьюзан Губернат (Susan Gubernat)
Песни
- Песня в исполнении Алексея Терехова «памяти Януша Корчака»
- Песня-поэма А. Галича «Кадиш» - см. выше, подраздел «Литературные произведения на русском языке».
Примечания
- Его отец не сразу оформил метрику, поэтому точный год рождения Корчака неизвестен (1878 или 1879).
- Betty Jean Lifton, The King of Children: The Life and Death of Janusz Korczak, St. Martin’s Press, 1997, p. 35 - 40 ISBN 0-312-15560-3
- ул. Слиская 51/Сенная 60
- во время войны он был переведён в гетто на ул. Хлодну, 33, а позже на ул. Сенную, 16/Слиска, 9
- 22 июля 1878 года в Варшаве родился Януш КОРЧАК (настоящее имя Генрик Гольдшмит). Киевский календарь
- Слово „э́рец“ буквально означает „земля“, „страна“; здесь: сокращение от „Э́рец-Исраэ́ль“, что означает „ “.
- По другим данным - месяц. См.: Бетти Джин Лифтон. Король детей. Гл. 28. - См. Произведения, посвящённые Янушу Корчаку.
- работала с Корчаком с 1911 г., в 1914-18 гг. руководила Домом Сирот
- Помимо Корчака и Вильчинской, называют ещё 10 имён, иногда добавляя: «и, возможно, другие»; многие из этих воспитателей сами в прошлом были воспитанниками Дома сирот.
- Корчак Януш - статья из
- Александр ШАРОВ. ЯНУШ КОРЧАК. Послесловие к сборнику «Король Матиуш Первый»
- Корчак и его дети
- См.: 70 Years Since the Murder of Janusz Korczak and the Children
- Всероссийский открытый конкурс «Педагогические инновации»
- Марина Аромштам. Благая весть Януша Корчака .
- На русском языке: Наедине с Господом Богом: Молитвы тех, кто не молится. /Пер. с пол. и послесл. О.Медведевой; ред. А.Верглинский; предисл. И.Гальперина; худож. оформ. В.Романова. Рос. О-во Януша Корчака. - М., 1994. - 80 с.
- Подробнее об этом можно прочитать в 15-й главе книги Бетти Джин Лифтон «Король детей». См. Произведения, посвящённые Янушу Корчаку.
- Об этом можно прочесть также в: С. Л. Соловейчик. Последняя книга, гл. 53 .
- Об этом, как и об упомянутом выше «праве ребёнка на сегодняшний день», можно прочитать в 5-й главе книги Жерара Кана «Педагогика Януша Корчака и еврейское воспитание». См. Произведения, посвящённые Янушу Корчаку.
- О том, что взрослые и дети говорят на разных языках и «только делают вид, будто понимают друг друга» пишет (в связи с Корчаком) Бетти Джин Лифтон в 10-й главе книги «Король детей».
- О трудностях, с которыми могут столкнуться молодые люди в реальной жизни, если они выросли в «тепличных условиях», пишет (правда, в несколько ином контексте) Бетти Джин Лифтон в 16-й главе книги «Король детей».
- См., например: Максакова В. И. Педагогическая антропология: Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений. Лекция пятая. ВОСПИТАНИЕ КАК АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС - М.: Издательский центр «Академия», 2001.
Корчак Януш
Как любить ребенка
Януш Корчак
Как любить ребенка
"Сыном мне стала идея служения детям..."
Перевод с польского Е. Зениной и Э. Тареевой
То, чего нам так не хватает...
А не хватает нам любви к детям. Не хватает самоотверженности родительской, педагогической. Не хватает сыновней, дочерней любви.
Есть простая поговорка: как аукнется, так и откликнется. Сколько положишь, столько и получишь. Верные вроде бы формулы. Только если следовать лишь им, добьешься одного воспроизводства. Для сеятеля это просто беда, когда зерна он снимет ровно столько же, сколько посеял. Пахарь должен получить прибавок, только тогда он выживет, прокормит свою семью. Так же точно и общество должно бы существовать. Прогресс состоит из прибавок, которые дают поколения, "посеянные" их родителями и наставниками. Конечно, прибавок этот есть, но в каких пространствах? В пространстве человеческих знаний, конечно. В области технологий. А как с духовностью? Увы, в этой тонкой сфере воспроизводства мы радуемся даже простому отклику на ауканье. И слишком часто замечаем простые потери: не больше, нет, а меньше становится доброты, милосердности. Грубее и жестче отношения между самыми добрыми вроде бы людьми. Исполнение долга в межчеловеческих отношениях уступает служебным обязанностям-там человек и обязательнее, и профессиональнее. А любовь к детям стала напоминать любовь к собственному имуществу. Впрочем, имущество порой дороже людей... Что может быть печальней и горше! Давно замечено: и лучшие, и худшие стороны человека выявляет беда. Януш Корчак не только последние месяцы своего бытия, но всю предыдущую жизнь стоял рядом с бедой, точнее, жил в ее гуще. Сиротство, эта библейски древняя форма человеческого одиночества, требует сострадания и соучастия, самоотверженной и терпеливой любви настоящих стоиков и гуманистов.
Януш Корчак первый из них, но не временем, пусть трагическим, измерено это первенство, а мерой его выбора, мерой честности.
Мера эта-смерть.
Не только поляки чтут выбор своего бессмертного учителя. Его имя внесено в святцы и мировой педагогики, и элементарной человеческой порядочности. И именно в его устах, под его пером в высшей степени правомерно звучит дидактическое, даже назидательное наставление:
как любить детей.
Эта небольшая книжка-своеобычный манифест гуманизма. Нестареющий завет, переданный в наши и грядущие времена из времен как будто от нас удаленных и в то же время совершенно похожих, потому что речь идет о любви к детям, а это ценность постоянная. Духовная комфортность делает человека толстокожим, совершает в его сознании странные подвижки, когда ценности мнимые застят свет, а ценности подлинные уходят обочь. Каждому рано или поздно воздается по заслугам, но часто-слишком поздно, когда ничего не исправишь, и в этом истоки многих человеческих драм. Те, кто воображает, будто доброта и любовь малозначимые, второстепенные качества, которые не помогают, а, напротив, даже вредят, допустим, при достижении карьеры, бывают наказаны на краю этой карьеры, а еще чаще - на краю собственной жизни-нелюбовью и недобротой окружающих.
И пусть же всякий, кто спохватится и заторопится вперед-от нелюбви к любви, от недоброты к доброте, припадет как к чистому итогу-к этой последней заповеди Януша Корчака.
Альберт Лиханов,
лауреат Международной премии
имени Януша Корчака
Ведь родиться-не то, что воскреснуть: могила отдаст нас, но не взглянет на нас, как мать.
"АНГЕЛ ЛИ"
Ребенок в семье
Как, когда, сколько, почему?
Предчувствую множество вопросов, ждущих ответа, множество сомнений, требующих разрешения. И отвечаю:
Не знаю.
Всякий раз, когда, отложив книгу, ты начнешь плести нить собственных размышлений,-книга достигла цели. Если же, в поисках точных указаний и рецептов лихорадочно листая страницы, ты досадуешь на их скудость, знай, что если и есть в этой книге советы и предписания, они появились не по авторской воле, а вопреки ей.
Я не знаю и не могу знать, как неизвестные мне родители в неизвестных мне условиях могут воспитывать неизвестного мне ребенка, подчеркиваю-могут, а не хотят, могут, а не должны.
"Не знаю". Для науки это туманность, из которой возникают, из которой рождаются новые мысли, все более и более приближающиеся к истине.
"Не знаю"-для ума, не приученного к аналитическому мышлению, это пугающая пустота.
Я хочу, чтоб поняли и полюбили чудесное, полное жизни и ошеломляющих неожиданностей творческое "не знаю" современной науки о ребенке.
Я хочу, чтоб поняли: никакая книга, никакой врач не заменят собственной живой мысли, собственного внимательного взгляда.
Часто можно слышать, что материнство облагораживает женщину, что. только став матерью, она созревает духовно. Действительно, материнство ярким пламенем освещает задачи духовного бытия женщины, но их можно и не заметить, и трусливо откладывать на потом, и обижаться, что нельзя приобрести за деньги готового решения.
Велеть кому-нибудь продуцировать нужные тебе мысли-то же, что поручить сторонней женщине родить твоего ребенка. Существует категория мыслей, которые надо рождать самому, в муках, и они-то и есть самые ценные. Они решают, что ты, мать, дашь ребенку-грудь или вымя, воспитаешь его как человек или как самка, будешь руководить им или силой на вожжах тянуть за собою, будешь играть им, крошечным, и нежностью к нему восполнять ласки равнодушного или немилого мужа, а когда он подрастет, бросишь на произвол судьбы или станешь ломать.
2. Ты говоришь: "Мой ребенок".
Когда, как не во время беременности, имеешь ты наибольшее право на это местоимение? Биение крохотного, как персиковая косточка, сердца-эхо твоего пульса. Твое дыхание дает ему кислород. В вас обоих течет общая кровь, и ни одна красная ее капля не знает, будет она твоей или его, или, вылившись, погибнет, как постоянная
дань тайне зачатия и рождения. Ломоть хлеба, который ты жуешь,строительный материал ног, на которых он будет бегать, кожи, которая будет его покрывать, глаз, которыми он будет видеть, мозга, в котором родится мысль, рук, которые он протянет к тебе, улыбки, с которой воскликнет:
Вам обоим еще предстоит пережить решающую минуту: вы будете вместе страдать от боли. Удар колокола возвестит:
И сразу он, твой ребенок, объявит: я готов жить своей жизнью, и ты откликнешься: теперь ты можешь жить сам, живи же.
Сильными судорогами будешь ты гнать его из себя в мир, не думая о том, что ему больно, и он будет пробираться вперед, с силой и отвагой, не заботясь о том, что больно тебе.
Януш Корчак — выдающийся польский педагог, писатель, врач и общественный деятель. Педагогическая деятельность Корчака основана на формировании в детском коллективе и у отдельных воспитанников навыков самопознания, самоконтроля, самоуправления. В годы оккупации Польши гитлеровской Германией Корчак героически боролся за жизнь детей в варшавском гетто; погиб вместе со своими воспитанниками.
Он отказался спасти свою жизнь трижды:
В первый раз это произошло, когда Януш принял решение не эмигрировать в Палестину перед оккупацией Польши, чтобы не оставлять «Дом сирот» на произвол судьбы накануне страшных событий.
Во второй раз — когда отказался бежать из варшавского гетто.
А в третий — когда все обитатели «Дома сирот» уже поднялись в вагон поезда, отправлявшегося в лагерь, к Корчаку подошел офицер СС и спросил:
— Это вы написали «Короля Матиуша»? Я читал эту книгу в детстве. Хорошая книга. Вы можете быть свободны.
— А дети?
— Дети поедут. Но вы можете покинуть вагон.
— Ошибаетесь. Не могу. Не все люди — мерзавцы.
"То, чего нам так не хватает...
А не хватает нам любви к детям. Не хватает самоотверженности -
родительской, педагогической. Не хватает сыновней, дочерней любви.
Есть простая поговорка: как аукнется, так и откликнется. Сколько
положишь, столько и получишь. Верные вроде бы формулы. Только если следовать
лишь им, добьешься одного воспроизводства. Для сеятеля это просто беда,
когда зерна он снимет ровно столько же, сколько посеял. Пахарь должен
получить прибавок, только тогда он выживет, прокормит свою семью. Так же
точно и общество должно бы существовать. Прогресс состоит из прибавок,
которые дают поколения, "посеянные" их родителями и наставниками. Конечно,
прибавок этот есть, но в каких пространствах? В пространстве человеческих
знаний, конечно. В области технологий. А как с духовностью? Увы, в этой
тонкой сфере воспроизводства мы радуемся даже простому отклику на ауканье. И
слишком часто замечаем простые потери: не больше, нет, а меньше становится
доброты, милосердности.
Грубее и жестче отношения между самыми добрыми вроде
бы людьми. Исполнение долга в межчеловеческих отношениях уступает служебным
обязанностям-там человек и обязательнее, и профессиональнее. А любовь к
детям стала напоминать любовь к собственному имуществу. Впрочем, имущество
порой дороже людей... Что может быть печальней и горше! Давно замечено: и
лучшие, и худшие стороны человека выявляет беда. Януш Корчак не только
последние месяцы своего бытия, но всю предыдущую жизнь стоял рядом с бедой,
точнее, жил в ее гуще. Сиротство, эта библейски древняя форма человеческого
одиночества, требует сострадания и соучастия, самоотверженной и терпеливой
любви настоящих стоиков и гуманистов.
Януш Корчак первый из них, но не временем, пусть трагическим, измерено
Мера эта-смерть.
Не только поляки чтут выбор своего бессмертного учителя. Его имя
внесено в святцы и мировой педагогики, и элементарной человеческой
порядочности. И именно в его устах, под его пером в высшей степени
правомерно звучит дидактическое, даже назидательное наставление:
КАК ЛЮБИТЬ ДЕТЕЙ!
Эта небольшая книжка-своеобычный манифест гуманизма. Нестареющий завет,
переданный в наши и грядущие времена из времен как будто от нас удаленных и
в то же время совершенно похожих, потому что речь идет о любви к детям, а
совершает в его сознании странные подвижки, когда ценности мнимые застят
свет, а ценности подлинные уходят обочь. Каждому рано или поздно воздается
по заслугам, но часто-слишком поздно, когда ничего не исправишь, и в этом
истоки многих человеческих драм. Те, кто воображает, будто доброта и любовь
малозначимые, второстепенные качества, которые не помогают, а, напротив,
даже вредят, допустим, при достижении карьеры, бывают наказаны на краю этой
карьеры, а еще чаще - на краю собственной жизни-нелюбовью и недобротой
окружающих.
И пусть же всякий, кто спохватится и заторопится вперед-от нелюбви к
любви, от недоброты к доброте, припадет как к чистому итогу-к этой последней
заповеди Януша Корчака.
Альберт Лиханов,
лауреат Международной премии
Януш Корчак - 10 заповедей для родителей:
1. Не жди, что твой ребенок будет таким, как ты или таким, как ты хочешь. Помоги ему стать не тобой, а собой.
2. Не требуй от ребенка платы за все, что ты для него сделал. Ты дал ему жизнь, как он может отблагодарить тебя? он даст жизнь другому, тот-третьему, и это необратимый закон благодарности.
3. Не вымещай на ребенке свои обиды, чтобы в старости не есть горький хлеб. Ибо что посеешь, то и взойдет.
4.Не относись к его проблемам свысока. Жизнь дана каждому по силам, и будь уверен, ему она тяжела не меньше, чем тебе, а может быть, и больше,поскольку у него нет опыта.
5. Не унижай!
6. Не забывай, что самые важные встречи человека- его встречи с детьми. Обращай больше внимания на них - мы никогда не можем знать, кого мы встречаем в ребенке.
7. Не мучь себя, если не можешь сделать что-то для своего ребенка. Помни, для ребенка сделано недостаточно, если не сделано все.
8. Ребенок-это не тиран, который завладевает всей твоей жизнью, не только плод от плоти и крови. Это та драгоценная чаша, которую Жизнь дала тебе на хранение и развитие в нем творческого огня. Это раскрепощенная любовь матери и отца, у которых будет расти не "наш", "свой" ребенок, но душа, данная на хранение.
9. Умей любить чужого ребенка. Никогда не делай чужому то, что не хотел бы, чтобы делали твоему.
10. Люби своего ребенка любым- неталантливым, неудачливым, взрослым. Общаясь с ним - радуйся, потому что ребенок - это праздник, который пока с тобой.